Зарегистрирован: 21 сен 2012, 10:12 Сообщений: 11542
Подборка от шотландского живописца Генри Реберна, чтобы вы тоже представляли, какие люди смотрят на беднягу Уильяма с портретов:
Готовая иллюстрация к "Сломанным ветвям", портрет шотландского мальчика:
С минуту мальчик стоял неподвижно, ощущая себя одиноким пленником, замурованным в крепости, которую общими усилиями соорудили люди, ныне равнодушно взирающие на него со своих портретов. Ему хотелось крикнуть: "Обманщики! Никто из вас не был безупречен!" Но это было также бесполезно, как кричать в пустоту давно высохшего колодца - ничего кроме эха не вернется, отразившись от стен. И уж точно протесты и крики не могли изменить той обязательной программы, которой предки Уильяма подчиняли свою жизнь на протяжении столетий.
Бесполезно было сопротивляться ровному потоку однобразных фактов, скрупулезно отобранных и тщательно выстроенных на страницах скучной книги, но от мысли, что отец, его собственный отец ждал бы от него покорности такой гнетущей судьбе, хотелось не сопротивляться, а плакать.
Впрочем, Уильям Альберт Эндри, будущий лидер прославленного клана, владелец многомиллионного состояния, король банковского дела и принц мануфактур, был не из тех людей, которые легко поддаются жалости к себе. Он стиснул кулаки, распрямил плечи, вздернул подбородок - предмет фамильной гордости, - и с большим чувством показал клану Эндри язык.
И на сладкое три брата акробата, наряды мальчиков - анахронизм, но Мидзуки тоже этим грешила:
Зарегистрирован: 21 сен 2012, 10:12 Сообщений: 11542
Тизер№ 9.
"Это что еще за юбка?" - подумала Молли, узрев девицу на пороге. На юбке, кстати говоря, ни складочки, ни пятнышка, хотя на улице лил дождь, плащ от Мориса Леруа, перчаточки из тонкой кожи, неправдоподобно ровные и гладкие кудри, колечко к колечку, бывает же. Девица смерила её высокомерным взглядом: - Мне нужен мистер Форсайт. Вы его экономка? Молли усмехнулась: - Гувернантка. Его нет дома. Приходите лет через сто. Девица приподняла брови. - Не знаю, как вам доверили воспитывать детей, с такими манерами, но если не хотите потерять место, предайте мистеру Форсайту, что леди Элизабет Леган прибыла из Чикаго и хочет встретиться с ним по срочному делу. - Не знаю, а ты не туповата для леди? Лет через сто - это значит никогда. Девица побагровела. - Да ты... Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?! Я леди из рода... - ...из рода настоящих гадюк семейства гадюковых, - Молли зевнула. - Я так и поняла. Ну, пока. Дверь она захлопнула, но девица продолжала вопить. Ужас. И откуда она только адрес взяла? Когда имя Форсайта стало известно в театральных кругах, начинающие актрисы ходили к нему толпами. Молли налила себе кофе, а девица все не унималась. Неужели опять придется переезжать? Леди из рода, черт бы её побрал... И тут до неё донеслось: "Эндри".
***
Элиза уже отчаялась было добиться ответа, но вдруг дверь открылась, рыжая посторонилась и хмуро сказала: "Ладно, входи". Господи, этот Форсайт - сумасшедший, если и впрямь нанял для своих детей эту особу. Грубая, невоспитанная, волосы дыбом, судя по запаху, курит, халат нацепила дорогой, в японском стиле, хозяйский скорее всего, и уже успела испачкать - на груди и рукавах красовались свежие пятна от кофе.
Зарегистрирован: 21 сен 2012, 10:12 Сообщений: 11542
Давненько ничего не слышно от Терри, не так ли?
Тизер№10
Они выбрали место дуэли. Назначили время. Сошлись. - Важна идея! И только идея! - горячился Стэнли Брайт. - Кому нужны твои рюшечки?! К-р-у-ж-е-в-а! Адвокат «чистого искусства» Жан Робийяр презрительно фыркнул. - Чего еще ждать от человека, который называет гармонию — рюшечками? Стэнли экспрессивно взмахнул руками, нарушив гармонию адвокатского костюма. - Гармонию чего-о-о?! Цветов? Линий? Складочек на одежде святого, которого с минуты на минуту распнут? Жан мрачно оглядел пострадавший жилет и, насколько можно было, отодвинулся от опасной Стэновой руки с еще не опустевшим стаканом. - Ты в курсе, что вино не отстирывается? Не надо в крайности впадать... Страсти по людям никогда не были и не будут единственным двигателем искусства. Подчини его идее сегодня, завтра оно будет служить идеологии! Стэн грохнул стакан на стол. Жан еле успел спасти свои брюки... - Ах, ну, да, пусть уж лучше оно превращается в форму паразитизма! И плевать на людей! - "Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав". Утрируешь, брат, как обычно. И зря переводишь выпивку... - Терри! - воззвал Стэнли к тому, кто ненавидел всякую фальшь также, как и он сам. - Расскажи ему, как это поставлено на Бродвее, искусство ради выручки, ради признания, ради внешнего блеска, этакая фабрика Грез, смотри, Жан, как Лили Марлен проливает фальшивые слезы, утирая их кружевным платочком, спи, мечтай, и не думай о том, что на твоей Родине идет самая кровопролитная война в истории! - Удар ниже пояса! - возмутился Жан. - В Англии тоже идет война. Но именно потому, что художник служит искусству, а не ложным идеалам, навязанным пропагандой, мы здесь, как вы думаете, Терренс? - Я думаю, - Терри оторвал взгляд от гроссбуха и потушил свечу, - что вы, двое, долбанные теоретики, и ваши пустые разглагольствования уж точно не служат искусству в том смысле, что уже час ночи, а мы так и не придумали, чем будем платить за свет.
Зарегистрирован: 04 мар 2013, 11:37 Сообщений: 711 Откуда: Харьков
давненько у меня тут, как и у него, проблемы с коммунальными платежами прода немного скрасит общую ситуацию пысы: почему я после первой фразы подумала про Терри и Элвина?
Зарегистрирован: 21 сен 2012, 10:12 Сообщений: 11542
Ни проза, ни фотография никогда не передадут впечатление от города так, как это может сделать поэт. Что называется, почувствуйте место событий: Чикаго начала 20 века — взгляд из прошлого.
Чикаго.
Свинобой и мясник всего мира, Машиностроитель, хлебный ссыпщик, Биржевой воротила, хозяин всех перевозок, Буйный, хриплый, горластый, Широкоплечий — город-гигант.
Мне говорят: ты развратен,— я атому верю: под газовыми фонарями я видел твоих накрашенных женщин, зазывающих фермерских батраков. Мне говорят: ты преступен,— я отвечу: да, это правда, я видел, как бандит убивает и спокойно уходит, чтоб вновь убивать. Мне творят: ты скуп, и мой ответ: на лице твоих детей и женщин я видел печать бесстыдного голода. И, ответив, я обернусь еще раз к ним, высмеивающим мой город, и верну им насмешку, и скажу им: Укажите мне город, который так звонко поет свои песни, гордясь жить, быть грубым, сильным, искусным. С крепким (ловцом вгрызаясь в любую работу, громоздя урок на урок,— вот он, рослый, дерзкий ленивец, такой живучий среди изнеженных городков и предместий, Рвущийся к делу, как пес, с разинутой пенистой пастью, хитрый, словно дикарь, закаленный борьбою с пустыней, Простоволосый, Загребистый, Грубый,— Планирует он пустыри, : Воздвигая, круша и вновь строя. Весь в дыму, полон рот пыли, смеясь белозубой улыбкой, Под тяжкой ношей судьбы, смеясь смехом мужчины, Смеясь беспечным смехом борца, не знавшего поражений, Смеясь с похвальбой, что в жилах его бьется кровь, под ребром — бьется сердце народа. Смеясь. Смеясь буйным, хриплым, горластым смехом юнца, полуголый, весь пропотевший, гордый тем, что он — свинобой, машино- строитель, хлебный ссыпщик, биржевой воротила и хозяин всех перевозок.
Автор: Карл Сендберг (1878—1967) — американский поэт.
Зарегистрирован: 21 сен 2012, 10:12 Сообщений: 11542
Шотландская тема.
Вереска волны, печальны холмы... Что впереди... Лишь дорога, дорога... Скоро пройдем через двери зимы - вдруг и совсем не заметив порога.
Ждать уж недолго - безжалостный снег, что позади я оставил, укроет. И не сомкнуть тяжелеющих век, и вспоминать очевидно не стоит...
К западу солнце, восходит луна - день уходящий неслышно проводит. Вереск темнеет, и ночи стена нас разделяет, скрывает, уводит.
О, не молчи! Отвечай же скорей! Я ведь всего лишь твой странник печальный... Вереск! Скажи мне, в какой же из дней встал я на путь одинокий и странный?...
Но нет ответа... Молчали холмы... Вереска волны печально молчали. И в ожидании скорой зимы, в звездной ладье небо тихо качали Мельница. Вереск.
Зарегистрирован: 23 сен 2012, 14:23 Сообщений: 5015
Тоже в тему, как мне кажется...
Над болотом туман, волчий вой заметает следы; Я бы думал, что пьян - так испил лишь студеной воды Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу, Из которой я никогда не вернусь; жди - не жди, никогда не вернусь...
И не сомкнуть кольцо седых холмов, И узок путь по лезвию дождя, И не ищи - ты не найдешь следов, Что Воин Вереска оставил, уходя. Словно раненый зверь, я бесшумно пройду по струне; Я не стою, поверь, чтоб ты слезы лила обо мне, Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме - по бруснике во мхе До ворот, за которыми холод и мгла, - ты не знаешь, там холод и мгла. И не сомкнуть кольцо седых холмов, И узок путь по лезвию дождя, И не ищи - ты не найдешь следов, Что Воин Вереска оставил, уходя. Ты однажды вдохнешь терпкий ладан октябрьской луны, В сердце сдвинется нож, боль поднимется из глубины; Неужели ты ждешь воплощенье беды, духа сумрачной стали, Чтобы снова дать мне напиться воды, этой пьяной хрустальной воды?.. Но не сомкнуть кольцо седых холмов, И узок путь по лезвию дождя, И не ищи - ты не найдешь следов, Что Воин Вереска оставил, уходя. И не ищи в морозной мгле следов, Что Воин Вереска оставил, уходя.
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения