-->
* Вход   * Регистрация * FAQ    * Поиск
Текущее время: 28 мар 2024, 10:03

Часовой пояс: UTC


cellspacing=/div
Кондитерская (ЛеНуар)
Модераторы: Citron-El, Матрена Филипповна, Malena
Начать новую тему Ответить на тему На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 08 май 2014, 23:08 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
21 сен 2012, 10:12
Сообщений: 11542
Эх, давненько не баловала нас хозяйка темы своими фирменными драббло-плюшками и мини-ватрушками (не говоря уже о миди-тортах!)
Запропастилась куда-то :ne_vi_del: Что делать? Попробуем немного достать.

Изображение

_________________
Дерево надежды, стой прямо! ©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 06:34 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Из серии "Цвета"
Зеленый.
В христианстве значение зеленого цвета – это весна и растительность, и в связи с этим он является символом победы весны над зимой, другими словами, жизни над смертью.Значение зеленого цвета у многих народов мира – это юность, надежда, веселье, но иногда и недостаточное совершенство или незрелость. Зеленый цвет максимально материален и оказывает успокаивающе, а иногда даже и угнетающее действие, поэтому говорят «тоска зеленая» или «зеленый от злости».

Изображение

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 07:56 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
25 сен 2012, 14:08
Сообщений: 3818
Неужели пополнение?! ccccc
Почему-то дольше всего разглядывала витраж. Не знала что его можна так нарисовать.

_________________
Творец не поручает задач, не снабдив условием для их решения. ©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 09:19 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:49
Сообщений: 2723
LeNoir, уааааа! ccccc Патти! В зеленом! И витраж! Прямо три мои любви в одном рисунке! Я в восторге, хоть тематически рисунок серьезный, настраивает на сопереживание и молитву, но я улыбаюсь. Какой неожиданный и долгожданный подарок!


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 09:29 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 14:23
Сообщений: 5015
Очень красиво :-):

_________________
But the truth is I need others to find the will, to find the point in anything...©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 11:04 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
21 сен 2012, 10:12
Сообщений: 11542
Ией! ccccc *радостно бегаем по кондитерской с Ромашкой на пару*
Я повторюсь. В серии "Цвета" очень не хватало зеленого. Не хватало Патти.

Наберусь наглости и сделаю вот...

так
1. Изображение 2. Изображение 3. Изображение 4. Изображение 5. Изображение 6. Изображение 7. Изображение


Серия прекрасна.
Но кого-то все еще не хватает? whistle*

_________________
Дерево надежды, стой прямо! ©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 11:14 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:49
Сообщений: 2723
Какими же будут Арчи и Анни? (я бы им присвоила коричневый и белый)


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 11:28 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Afina,Ромашка,SilverStar,Citron-El, спасибо)) И не бегайте по кондитерской, а то все чайные сервизы мне побьете))
P.S. Ромашка сегодня прямо вангует... rolleyes*

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 11:34 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:49
Сообщений: 2723
(перестала бегать, сидит и, счастливо улыбаясь, попивает чаек со вкусняшками). :192: Добавки мне, непременно добавки, раз уж я учуяла их "запах с кухни"!


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 12:53 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Ромашка в духовке уже добавка))
Иногда работы на стадии набросков нравятся мне куда больше, чем окончательный вариант. Вот и Анни, которая, само собой, в белом, настолько хороша, что отбивает всякое желание приглаживать ее цветом))

Изображение

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская ЛеНуар
СообщениеДобавлено: 20 сен 2014, 13:07 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
21 сен 2012, 10:12
Сообщений: 11542
ХорошА. 055* Наметки только мешают.

_________________
Дерево надежды, стой прямо! ©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 24 фев 2016, 17:13 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Изображение

А то Лимончик всех нарисовала, а мою любимую фотографию не тронула. Пришлось самой за карандаши браться))

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 24 фев 2016, 17:29 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
21 сен 2012, 10:12
Сообщений: 11542
Уииииии! :005: :lo_ve: Спасибо :reverans: :ki_ss: Лица еще такие выразительные, прям напрашивается какой-нибудь десерт диалог.

_________________
Дерево надежды, стой прямо! ©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 24 фев 2016, 18:09 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
21 сен 2012, 10:39
Сообщений: 2296
Это не диалог, это - дуэль. )

_________________
Как бы медленно я не шла, и сколько бы ошибок я не совершила на своём пути, я все равно на целую вечность опережаю тех, кто даже не попробовал.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 24 фев 2016, 18:11 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
21 сен 2012, 10:12
Сообщений: 11542
Anuta писал(а):
Это не диалог, это - дуэль. )



Точно, точно! Литературная :elvin: намечается.

_________________
Дерево надежды, стой прямо! ©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 18 апр 2017, 10:23 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Рождество для броненосца

Изображение
коллаж Citron-El

Почему пациента из семнадцатой палаты сразу же наградили прозвищем «броненосец», никто не объяснял.

«Прозвали, и все» - эти слова Мэрри, молоденькая медсестра, слышала от каждого, кому рискнула задать уточняющий вопрос. Наблюдения тоже ничем не помогли. В больнице святого Иосифа было много трудных пациентов, но этот к ним явно не относился. Он не доводил медсестер до слез, не отказывался от еды, намеренно истязая себя голодом, не изводил всех капризами и не требовал особого к себе отношения. Напротив, он был очень тихим и воспитанным молодым человеком. Такого легко представить в библиотеке, где он увлеченно рассматривает старинный талмуд, или в антикварном магазине, за покупкой латунной настольной лампы и скатерти из потертого шелка.

Поэтому сравнение пациента из семнадцатой палаты с длинноносым зверьком (или же артиллерийским кораблем, созданным для уничтожения) казалось Мэрри несправедливым и даже оскорбительным.

Ей то и дело хотелось одернуть других медсестер, когда те, посмеиваясь, обсуждали «броненосца», но природная скромность и болезненная застенчивость мешали произнести хоть слово. Мэрри подолгу стояла в углу комнаты и убеждала себя, что нужно вмешаться, пристыдить медсестер за насмешки над больным, между прочим, человеком. В сердце у нее боролись желание справедливости и страх оказаться высмеянной за попытку защитить незнакомого пациента. Ведь, как бы Мэрри не переживала за «броненосца», с которым ни разу даже словом не обмолвилась, за себя она волновалась куда больше.

Но к тому моменту, когда удавалось убедить себя, что никто не выставит ее из комнаты за высказывание своего мнение, Мэрри вдруг обнаруживала, что осталась совсем одна. Медсестры уже вдоволь насплетничались и отправились по своим обычным делам.

А потом Мэрри назначили работать с «броненосцем», и выбор прозвища стал понятен.

Пациента на самом деле звали Кристиан Мэйсон, и он действительно мог производить впечатление спокойного, интеллигентного человека на каждого, кто не носил белый халат. Но стоило только Мэрри зайти в палату, как вокруг мистера Мэйсона словно вырастала толстая стена, выложенная из ледяных глыб. Мягкие, приятные черты его лица тут же становились резче, темные брови сходились на переносице и, хотя он пытался скрыть свои чувства за вежливыми равнодушными фразами, сразу становилось понятно, что посетителю он не рад.

В первый раз Мэрри даже испугалась такой резкой перемены. Она подумала было, что от нее неприятно пахнет, или, может, белый халат испачкан чем-то омерзительным. Но все было в порядке, а мистер Мэйсон продолжал кривиться даже тогда, когда халат Мэрри едва не ломался от крахмала. С трудом Мэрри убедила себя, что дело вовсе не в ней. Просто мистер Мэйсон испытывал острую неприязнь к любому медицинскому работнику, будь то старый доктор Анхель, или веселая хохотушка Кимберли из аптеки, или сама Мэрри.

Она решила, что холодность мистера Мэйсона не должна сбить ее с правильного пути. Ведь Мэрри Тисдейл в первую очередь медсестра, и дело ее жизни – заботиться о вверенных ей пациентах, какими бы неприятными они не были. Нельзя поддаваться неуверенности и страху, нельзя плохо относиться к пациенту только потому, что его фразы кажутся слишком резкими и обидными, а взгляды – слишком раздраженными.

И Мэрри каждый день заходила в семнадцатую палату с улыбкой и искренне желала мистеру Мэйсону доброго утра, пусть даже он отвечал лишь сердитым фырканьем.

Когда осень закончилась и начался декабрь, слякотный и непривычно теплый, мистер Мэйсон помрачнел еще больше. В свободное от процедур время он занимался тем, что читал книги или пролистывал деловые бумаги, хотя доктор и Мэрри хором твердили, что работать в его состоянии не стоит. Мистер Мэйсон не обращал на них внимания, иногда даже головы не поворачивал, а только поджимал губы. Настроение у него портилось день ото дня, и доктор Анхель однажды объяснил Мэрри, что зимние месяцы для мистера Мэйсона – тяжелое время.

- Почему? – спросила Мэрри.

Она все еще желала понять причину, по которой «броненосец» так не любил работников больницы святого Иосифа.

- Я знаю его с самого детства, - доктор Анхель задумчиво протер стеклышки своих очков краем халата, - он проводит в больнице каждый год, с ноября по февраль с тех пор, как ему исполнилось семь. Его родители - очень занятые люди, они редко находили время для посещений, так что мальчику приходилось занимать себя чем-то самому…

Мэрри удивленно вскинула брови.

- А как же медсестры? – она скрестила руки на груди, чтобы доктор Анхель увидел, как ей не понравился его рассказ. – Неужели никто за это время не попытался его подбодрить?

Доктор тяжело вздохнул и развел руками.

- Я просто хочу, чтобы вы понимали, мисс Тисдейл, что времена тогда были тяжелые, послевоенные. Больницы переполнены. У медсестер полно других пациентов, которым требуется срочная помощь и постоянное внимание. А мистера Мэйсона все знали. Знали, что его болезнь протекает тихо и заканчивается с приходом весны. Нет, они бы, конечно, подошли к нему после первой же просьбы или жалобы. Только Кристиан никогда не просил и не жаловался.

Мэрри только покачала головой, хотя внутри у нее все закипело. Стоило ей представить маленького мальчика, который сидит совершенно один в своей палате, день за днем, пока родители не приходят, а доктора и медсестры не замечают его, как на глаза тут же наворачивались слезы. Ей хотелось войти в семнадцатую палату, пробить толстую ледяную стену вокруг «броненосца» и обнять его, крепко-крепко, чтобы только он понял, что не всем людям вокруг наплевать.

Но, разумеется, никто не позволил бы ей просто так заходить в палаты к пациентам и без спроса их обнимать. Мэрри приходилось довольствоваться лишь тем, что она улыбалась мистеру Мэйсону еще шире и приветствовала его с каждым днем все сердечнее. Он бурчал, фыркал, хмыкал и мямлил в ответ, но Мэрри была непреклонна. Впервые в жизни она даже не задумывалась о том, что ее действия могут кому-то не понравиться или вызвать осуждение. Она медсестра и должна заботиться о пациентах. А мистеру Мэйсону как раз этого и не хватало – настоящей, искренней заботы.

Время шло, слякоть на улице сменилась снегопадами. Город готовился к Рождеству, приоделся в яркие ленты, расцвел глянцевыми лепестками стеклянных шаров и согрелся желтыми огоньками. В тот день, когда ощущение праздника стало совсем уж неотвратимым, и в воздухе пахло хвоей и пряностями, Мэрри приобрела в цветочной лавке большую пушистую пуансеттию и вошла в семнадцатую палату вместе с цветком и ароматом снега.

- С наступающим Рождеством, мистер Мэйсон! – звонко произнесла она, устраивая цветок на тумбочке рядом с кроватью.
Мистер Мэйсон окинул принесенный подарок хмурым взглядом и впервые за долгое время удостоил Мэрри ответом.

- И чего все так носятся с этим праздником?

Мэрри застыла. Она никак не ожидала, что он вдруг заговорит с ней, да еще и задаст вопрос, словно приглашая к беседе. Она тут же попыталась вспомнить все, что рассказывала о Рождестве бабушка, о том, насколько это важный христианский праздник, как он учит людей верить в чудеса, как он пропитан любовью к ближним. Но как только Мэрри захотела выразить все это словами, оказалось, что язык ее словно бы онемел, и из рта вырвалось лишь невнятное мычание, рассмешившее мистера Мэйсона.

- Вот видите, - хрипло рассмеялся он, - вы и сами не знаете, для чего он нужен, а все равно радуетесь, как ребенок. Ну вот что оно даст вам, Рождество? Тучную индейку на столе, которую придется запекать целый день в жаре и дыме? Елку, с которой постоянно осыпаются иголки? Сладости, сводящие зубы? Подарки? Все это принесет только лишние траты и головную боль. В Рождестве нет никакого чуда – это обыкновенная попытка выманить из людей как можно больше денег, прикрытая сверкающей мишурой. Я горжусь тем, что уже больше двадцати лет не отмечаю этот праздник. Горжусь, что во мне не вызывает умиления срубленное дерево, словно в насмешку увешанное шарами и гирляндами. Мне не нужен этот праздник, так что заберите свой жалкий цветок и оставьте меня в покое!

С этими словами он схватил с тумбочки пуасеттию и с силой впихнул ее в руки ошарашенной Мэрри, а после вернулся к чтению, словно ничего и не было. Мэрри неловко застыла посреди палаты, прижимая несчастный поломанный цветок к себе.
- Вы не отмечали Рождество двадцать лет? – осторожно спросила она.

Мистер Мэйсон на мгновение поднял взгляд от книги.

- Каждый декабрь я провожу в больнице, мисс Тисдейл. Тут не до вечеринок в честь нового года, не находите? Мое Рождество – это звук шампанского, которое открывают в подсобке дежурные медсестры.

Мэрри показалось, что сквозь привычную маску презрения и злости на лице мистера Мэйсона на секунду показалась печаль. Сейчас перед ней был не пациент двадцати девяти лет, не «броненосец», обиженный на равнодушных медсестер и докторов, а маленький мальчик, которого глупые, жестокие взрослые лишили самого волшебного праздника в году.

Мэрри послушно вышла из палаты, унося с собой поникший рождественский цветок. И направилась прямиком к доктору Анхелю, чтобы выпросить себе выходной на остаток дня, потому что предстояло многое сделать.

Ее не остановил даже усилившийся снегопад. Завернувшись в теплый шерстяной шарф, Мэрри рыскала по городу в поисках самых пушистых еловых веток, самых сказочных хрустальных фей, ярких гирлянд и ароматных апельсинов. Она чувствовала себя воодушевленной, словно сам дух Рождества указывал ей, что необходимо сделать. Мэрри с радостью смотрела, как окружающие торопились закончить покупки для вечернего праздничного ужина, и представляла, как семьи соберутся сегодня за столом рядом с украшенной елкой.

Все сомнения, вся робость, которая так долго сопровождала ее в жизни, куда-то исчезли. Она от всей души желала подарить чудо маленькому одинокому мальчику, которого так несправедливо заперли в теле больного взрослого.

Больничный сторож согласился помочь ей за бутылку виски, и вечером, уже после смены, они с Мэрри пронесли в больницу три доверху наполненных пакета. Дежурные медсестры, убедившись, что пациенты спокойно спят, отправились праздновать Рождество на свой лад – с шампанским, громко поющим радио и заветренными кусочками индейки, нарезанной и подготовленной еще утром.

Мэрри постояла немного под дверью семнадцатой палаты, прислушиваясь к ровному дыханию мистера Мэйсона, а после тихонько приоткрыла дверь и приступила к своему важному, требующему большой осторожности и сосредоточенности заданию.
Утром двадцать шестого декабря Мэрри Тисдейл проснулась в коридоре больницы. Она сидела на полу, прислонившись спиной к двери палаты, и к ее промокшему от снега пальто пристали тонкие еловые иголки и кусочки блестящей мишуры. Она проснулась от того, что кто-то легонько тряс ее за плечо.

Мэрри приоткрыла глаза, глубоко вздохнула, и подняла глаза на мистера Мэйсона, который стоял рядом с ней, босой и в больничной пижаме, с руками, полными ярких шуршащих конфет.

Мэрри напряглась. За спиной мистера Мэйсона она могла видеть его палату, измененную до неузнаваемости ее стараниями. Целые охапки еловых веток, украшенные шарами, мишурой и блестящими бусами, были расставлены в каждом углу, длинные гирлянды протянулись по всему периметру комнаты и подсвечивали яркими огоньками тонких хрустальных фей, рассевшихся по стенам, а вчерашняя пуансеттия вновь стояла на тумбочке у кровати.

Маленькое чудо, сотворенное простой медсестрой.

Мэрри не знала, как мистер Мэйсон отнесется к такому подарку, и теперь начала волноваться. На самом деле, она надеялась уйти до того, как он проснется, но слишком устала, чтобы хотя бы подняться с места. Приходилось надеяться лишь на то, что воспитание мистера Мэйсона не позволит ему швырнуть целую горсть конфет в лицо медсестры, влезшей не в свое дело.
Вопреки ожиданиям, Кристиан Мэйсон опустился на пол рядом с ней, прислонился к стене, и протянул ей сливочную ириску.
Мэрри взяла предложенную конфету.

- С Рождеством, мистер Мэйсон.

И в награду за все свои труды увидела, как на его лице впервые появилась улыбка.

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Последний раз редактировалось LeNoir 18 апр 2017, 10:29, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 18 апр 2017, 10:28 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Заброшенные (святочный рассказ)

Изображение
коллаж Citron-El

В редакции журнала «Невероятный 21-й век» с утра царило размеренное тихое спокойствие. До сдачи номера в печать было еще три дня, большинство работников просиживали на своих местах и смотрели один за другим ролики в интернете, ожидая, когда же можно будет уйти уже на обед или домой.
Главный редактор журнала в кабинете, который представлял угловой закуток, отделенный от остального помещения картонными перегородками, пил уже третью кружку кофе за утро. Чтобы чем-то себя занять, он взял единственное на сегодня письмо читателя, написанное неровным неразборчивым почерком и запечатанное в простой белый конверт без обратного адреса.
«Уважаемая редакция!
В прошлом выпуске вашего журнала я прочитал статью о заброшенных особняках нашего города. В ней рассказывалось о странных и зловещих событиях, происходивших в этих местах, и о том, как важен для города снос этих домов, ведь на их месте можно построить новые магазины и места для парковок.
После этого я не смог не отправить вам это письмо.
Меня зовут Владимир, мне двадцать три года, и я родился и всю свою жизнь прожил в нашем городе. Я работаю курьером в службе доставки еды. Не потому, что больше нигде не берут, а потому, что нужно платить за учебу в институте. К тому же график удобный и начальник хороший.
Так вот, история, которую я хочу вам рассказать, произошла в прошлом январе.
Тогда был жуткий холод, снега намело по колени, и многие ребята из нашего ресторана отказались выходить на работу. Сказали, что заболели. А я с детства отличался прямо-таки бычьим здоровьем, мне никакие холода нипочем. Поэтому день я провел, как обычно: объезжал офисы, развозил бизнес-ланчи, коробки с пиццами и роллы. Где-то после трех мне поступил очередной заказ – две пиццы с салями и острыми огурчиками. Ничего необычного, хотя адрес доставки серьезно меня смутил.
Вы наверняка слышали про этот дом, даже если в вашей статье из прошлого номера он не упоминался. Наверно, слишком далеко от центра города находится, там ни магазина, ни парковки не поостришь. Я говорю о доме на краю парка трехсотлетия, бывшее имение графа Дроздова.
В свое время, когда я был мальчишкой, мы с друзьями любили слушать жуткие истории про это место. О замурованных в стенах молодых девушках, которые теперь серыми тенями скользят по коридорам, о котах с горящими глазами и острыми ядовитыми когтями, о голосах, которые начинают звенеть в твоей голове, стоит только переступить порог…
В детстве я до жути боялся этих историй, но, став взрослым, перестал в них верить, хотя и отдавал дань уважения таланту старших товарищей, которые смогли такие истории придумать. Про дом я ничего не слышал уже очень давно – хозяева уехали из него еще в советские времена, годах в шестидесятых, и с тех пор туда никто заселяться не хотел, непонятно по каким причинам.
Сначала я подумал, что это глупая шутка. Такое бывает: везешь ты десять коробок с пиццами на другой конец города, стучишься в дверь, а тебе открывают ошарашенные хозяева, которые и знать не знали про заказ. Я позвонил в ресторан, уточнить. «Нет, все правильно», - ответила мне Лиза, она у нас звонки принимает. – «Со мной дедушка какой-то говорил, он же шутить не станет?» Ну, думаю, ладно, может, кто-то купил особняк. Место ведь хорошее, с парком и прудиком.
В общем, хоть меня еще сомнения грызли, завел я машину, забросил коробки на заднее сидение, и отправился в путь.
А метель тогда поднялась - кошмар! Дует со всех сторон, видимость никакая, лобовое стекло облепило снегом так, что дворники уже не справляются. Так что путь, который в обычный день я бы преодолел за полчаса, затянулся на полтора.
Добрался я наконец до особняка. Темно вокруг, ни черта не видно. Но на втором этаже, кажется, огонек мелькает в окне. Может, думаю, свет у них вырубили – погода-то вон какая.
Вышел из машины, к двери подхожу. А самому жутко: в голове тут же все рассказы из детства вспомнились. И коты, и призраки… А дом – развалина-развалиной. Косой весь, отсыревший, краска с окон облезла, кирпичи облупленные. Смотреть страшно. Я уже было решился обратно поехать, но только вспомнил, что скоро за учебу платить. Терять премию из-за трусости не хотелось. Поэтому я поднялся по скрипящим ступенькам и руку занес, чтобы постучать. И только я это сделал, как дверь тихо-тихо отворилась, и откуда-то из глубины дома меня голос позвал: «проходи». А я и хотел бы развернуться и дать стрекоча, а не могу. Сердце колотится, хочется кричать, а ноги сами внутрь заходят и руки дверь закрывают.
Иду я по коридору, полы деревянные скрипят - того и гляди провалятся.
- Хозяин! – позвал я.
- Тут я, тут. Вперед иди.
Голос, кстати, хороший, ничуть не жуткий. У нашего соседа с третьего этажа такой же, а он добрый мужик. Поэтому я успокоился немного. Да и что с меня брать чертовщине всякой? Кому она нужна, душонка моя мелкая? Я же только и думаю, где бы деньжат на жизнь раздобыть.
И вот, иду я дальше, в гостиную. А там – видно, что раньше красота была, - зеркало потемневшее на полстены висит, мебель разломанная, но хорошая, из настоящего дерева, даже на окнах по-прежнему занавески бархатные, хоть и истлевшие все уже от времени.
Странно: всю мебель из особняка вывезли, а тут целая комната нетронутая. Но ведь вещи дорогие наверняка, старинные!
- Не дам я никому отсюда что-то забрать! – голос вдруг громким стал, будто говоривший прямо у меня за спиной стоял. – Любимая комната тут у Алешеньки была.
Я аж подпрыгнул от страха и обернулся тут же, чтобы посмотреть на хозяина.
А там нет никого.
Вот тут-то по мне мурашки и забегали, в дрожь меня бросило! Я коробки из рук выронил и бросился бежать, да только дверь захлопнулась передо мной, как от ветра. А ветра никакого не было и быть не могло. И как не дергал я ручку, как не пытался дверь открыть, ничего не вышло.
- Да погоди ты, - обиженно проговорил голос. – Не пужайся.
А поздно уже. Я так «испужался», что чуть не поседел.
- Ты кто? – спрашиваю. – Нечисть?
Послышался вздох, и от него, казалось, весь дом ходуном заходил.
- Нечисть, - согласился голос, – и так называли. И хозяином, и запечником, и пужалом, а Алешенька всегда братанушкой звал…
И голос у него такой грустный-грустный, что у меня даже страх куда-то ушел. Ну нечисть, да. Ну так что же, нечисти грустно не может быть? Скучно? Одиноко?
- А чего ты меня сюда позвал? – поинтересовался я.
- Поговорить с кем-нибудь хотелось. Давно тут никого не было, лишь мальчишки какие изредка забредают. Да только они все хулиганы малолетние. Только и думают, как бы что утащить или сломать. Их я пугаю как могу. Последние вон так убегали, даже штуку свою, по которой говорить можно, забыли.
Я от двери уже отошел, сам оглядываюсь, думаю – может стоит он где в углу, а я его просто не вижу?
- Да ты садись, - продолжил голос. – Еду эту свою заморскую открывай. Только знаешь что – там, в углу, раньше печка моя стояла. Ты туда немного положи – попробовать хочется, девица по телефону очень уж хорошо все описывала. Тебя как зовут?
- Владимир, - ответил я.
Складываю в угол кусочки пиццы, а самому смешно, все на сон странный похоже. Расскажи кому – пальцем у виска покрутят и санитаров вызовут.
- Володька значит, - радостно громыхнул голос. – Был у меня Володька, на конюшне работал. Ох и сильный! Лошадь если обнимет, так та и с места не сдвинется. Хороший был мужик, работящий. За Алешенькой смотрел, когда меня не стало.
- Так вы значит… - начал я.
А как закончить, не знаю.
Подумал вдруг: а прилично ли у нечисти спрашивать, мертвец она или нет? В историях такое не встречалось. Там нечисть обычно не говорить с тобой хотела, а убить и всю кровь выпить.
- Давно уж, - усмехнулся хозяин. – Как дом этот построил, так спустя пять годков и полег. Никчемный я человек был, Володька. Бестолковый. Попа прогнал, не захотел покаяться, вот сам себя к этому дому-то и привязал. Это Алешенька, пока здесь жил, ценил меня, прислушивался, а его дети да внуки настоящими поганцами оказались. Не позвали с собой, когда уехали.
И рассказал он мне, про то, как его выгнать из собственного дома пытались, как священников вызывали, чтобы они нечисть успокоили, как солью обсыпали пороги, а в конце концов и вовсе уехали, все вещи собрали, а домового с собой и не пригласили.
- Они вас здесь бросили? – спросил я.
Обидно мне стало за старика. Он же плохого-то людям ничего не делал. Следил за ними, за скотом ходил, дом оберегал. А его бросили, потому что мешал. Шумел, кряхтел, соли боялся. Это же разве преступление? Он теперь тут сидит, совсем один, никто к нему не заходит, никому он не нужен. И дом потихоньку разваливается, потому что приглядывать за ним больше не для кого.
Сижу и понимаю, что слезы на глаза наворачиваются. А у меня такого никогда не было, даже когда на грустные фильмы с девушками в кинотеатр ходил.
- А хотите, - говорю, - я вам расскажу про то, что там, снаружи, происходит?
И рассказал. Про все: и про плохие дороги, и про глупых артистов, и про политиков-интриганов, даже пару интересных сериалов пересказал. Пиццу уминаю за обе щеки, и разговариваю с домовым – подумать только!
Так всю ночь и провели. Я как будто со старым другом встретился – так легко с ним говорить было, хотя иногда он некоторые словечки вставлял, значения которых я не понимал. В конце концов задремал я на пыльной тахте.
Проснулся от того, что солнышко мне в глаза светило.
- Вот и метель закончилась, - рассмеялся домовой. – Спасибо тебе, Володька, что поболтал со стариком. Со мной никто после Алешеньки не говорил. Там, в углу напротив печи доска от пола отходит. Подними ее, да забери то, что найдешь там. Это тебе плата.
Полез я под пол в углу и нашел мешочек. Тяжелый. Развязал я тесемки, открыл его осторожно. А там монеты! Золотые, старые, поблескивают тускло.
- Тут слишком много, - говорю.
Так-то я не знаю, но явно в старинных монетах ценности больше, чем нужно за две коробки пиццы с учетом бесплатной доставки.
- Бери-бери, - говорит мне домовой. – Это тебе от меня подарок.
Тогда я мусор за собой убрал, чтоб не расстраивать хозяина, и собрался уходить. Дверь, которая еще вчера плотно закрыта была, легко передо мной распахнулась, и я, прежде чем уйти, обернулся, и, сам не пойму почему, сказал:
- До свидания, братанушка.
И дом вдруг затрясся весь, будто от смеха.
- Береги себя, Володька.
Вернулся я в город, в ресторане свои деньги выложил, чтобы монеты никому не показывать, а сам первым делом – в библиотеку, поискать что-нибудь о дроздовском особняке.
И нашел.
Построил-то его купец Прокоп Дроздов. Он был пьяницей и дебоширом, но человеком неплохим, работников ценил, не обижал. Через пять лет после того, как дом достроили, купец с лихорадкой слег, да так и не оправился. Перед смертью к нему в дом местный поп пришел, просил в грехах покаяться и душу очистить, а Прокоп его обругал и выгнал. Непонятно только, почему. В книгах о причине не написали, а у самого хозяина я об этом не спросил.
Алешенькой его сына звали, Алексея Прокопьевича, который после смерти отца хозяином в доме стал и который торговлю в нашем городе и наладил. В его честь еще одну из улиц назвали.
Неделю спустя разобрался я со своими делами, монеты антикварам отдал, и заплатили мне за них столько, что хватило учебу на три семестра оплатить, и еще столько же осталось. Собрался я и поехал к дроздовскому дому. Захожу внутрь, зову своего братанушку, хочу ему рассказать, что теперь имя его знаю.
Только мне не отвечает никто.
Нет его больше в доме. Пусто там, тихо. В гостиной уже половину мебели растаскали, на стенах граффити повсюду, занавески с окон пропали, и стекла все выбиты.
Вот так. Я эту историю никому никогда не рассказывал – мне бы все равно не поверили. А вам про нее написал, только чтобы вы все дома-то под одну гребенку не ровняли. Да, есть такие, от которых оторопь берет. Их заслуженно сторонятся. Но в скольких заброшенных особняках сидят такие Прокопы-братанушки, которым только и нужно, что поговорить с кем-то, кто их выслушает?
Не знаю я.
Да только благодаря мертвому старику я теперь к живым по-другому отношусь. Хожу иногда к одиноким старичкам и старушкам, слушаю их истории, помогаю чем могу. Встречаются мне злые, желчные, встречаются добрые и светлые. Разные они бывают.
И им от этого лучше становится, и я сам от этого лучше становлюсь.
Вот так вот.

Владимир С.»

Редактор журнала «Невероятный 21-й век» тяжело вздохнул, скомкал письмо и прицельно метнул его в стоящую в углу мусорную корзину.
- Бред, – презрительно фыркнул он и отправился на кухню за четвертой кружкой кофе.

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 18 апр 2017, 10:33 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Горький орешек

Изображение

В такие ночи, как эта, лучше всего находиться в тесном, душном помещении, полном аппетитных запахов и громких разговоров. За окнами воет ветер, дождь рыдает, как безутешная вдова, а хлипкие бревенчатые стены стонут под натиском непогоды, но внутри тепло и уютно, и всегда можно влить в себя лишнюю кружку пива для храбрости.
Хейзэл прислушивалась к шуму на улице, пока пробиралась между столами, и ей то и дело чудился детский плач или слезные мольбы, но это был всего лишь ветер. В руках Хейзэл держала две кружки темного эля и блюдо с ребрышками, которые она поставила на стол перед группой бородатых, неопрятных мужчин.
- ... увел жену у старого Тома! - один из мужчин, разговаривая, так размахался руками, что едва не сбил со стола только что принесенные кружки.
Хейзэл молча отодвинула посуду подальше от возбужденного посетителя и отправилась дальше. Слушать досужие сплетни она не привыкла, хотя многие в городке считают, что трактирные девчонки только этим и занимаются. Еще бы - по вечерам от разгоряченных мясом и пивом гостей можно услышать многое, стоит только прислушаться.
- ... продают по три золотых, хотя им цена - грош!
- ... говорит, что хочет на ней жениться, да кто ж ему позволит? Не пристало дочери торговца за свинопаса выходить.
- ... а мадам графиня покупает пудру в таких количествах, что хватить кобылу забелить!
Когда-то Хейзэл никуда деться не могла от этих голосов. Они проникали в ее голову, настырные, как мухи, и жужжали там дни и ночи напролет.
Хейзэл пришла в трактир совсем девчонкой, длинной, неуклюжей и глупой, и пока таскала необъятные блюда с жирными поросятами, впитывала в себя бесконечные моряцкие рассказы о русалках и кракенах и запоминала грязные истории о раскрашенных девицах и наглых мальчишках. По ночам она, вместо того, чтобы спать, связывала между собой услышанные истории, создавая этим другую, нигде не записанную историю их городка. Если бы ее попросили, она запросто могла бы рассказать, где ночевала жена мэра в прошлую пятницу, и куда вечно пропадают пироги с прилавка булочника. Только никто ее не спрашивал.
Эти ночные размышления не прошли просто так. По утрам Хейзэл была задумчивой и рассеянной, путала заказы и грубила посетителям, так что хозяину пришлось пригрозить ей увольнением, чтобы одумалась. Вот тогда-то она и решила, что ни одна сплетня в ее голову больше не проникнет. Никакая история городка не стоила того, чтобы лишиться законного жалованья в три серебряных в неделю.
Хейзэл прошмыгнула за стойку и забрала очередные кружки, горько отдающие хмелем и полынью. Они предназначалось хмурой компании в дальнем углу зала. За грубо сколочены столом собралось человек пять взрослых, сердитых мужчин; все хорошо знакомы Хейзэл. Там был тощий и бледный библиотекарь, мясник с багровым лицом, рябой лекарь и двое констеблей, напуганных, словно мыши.
От них пахло дымом и палеными волосами, поняла Хейзэл, когда наклонилась над столом, чтобы поставить кружки. Разговор умолк, когда она приблизилась, но стоило ей только отвернуться, как мужчины вновь заговорили шепотом:
- Теперь-то со старухой покончено.
Хейзэл застыла. Не нужно было изучать городские сплетни, чтобы понять, о ком шел разговор. Старуха, что жила на заброшенном маяке, по слухам, была ведьмой. Вечно грязная, нечесаная, в длинной серой робе, она обычно вышагивала по улицам городка с высокомерием королевы. Каждого, кто встречался ей на пути, ведьма оглядывала с ног до головы своим единственным глазом, и от этого взгляда даже у самых смелых мужчин тряслись поджилки. А если вдруг прохожий чем-то не нравился старухе, она цедила сквозь зубы непонятные слова, и после на бедолагу словно все несчастья мира сваливались. В том, что в болезнях и бедности городка виновата старуха, сомнений не было. То и дело кто-нибудь предлагал ее связать и осудить, да только дальше разговоров дело у горожан не шло.
- А рубины-то нашли? - продолжался разговор за столом. - Ходили слухи, что она умела кровь в рубины превращать. А если вспомнить, скольких горожан она обескровила, то у нее весь погреб должен быть камнями завален.
- Чепуха это все. Ну сам подумай, на кой ей рубины, если она так и жила на старом маяке? Там и крыша протекала, и дверь на одной петле висела... уж будь у нее рубины, она в такой развалине бы жить не стала.
- Ну, нам-то это только на руку оказалось, верно? Вошли внутрь без единого препятствия, она даже пискнуть не успела, как на костре оказалась...
- А какими проклятиями она сыпала, помните? Аж дрожь пробирает.
- Хейзэл!
Девушка неловко обернулась, запутавшись в юбках. Ее звал лекарь - один из мужчин, что обсуждали старуху-ведьму. Он настороженно смотрел на нее из-под насупленных кустистых бровей.
- Принеси-ка нам жареного арахиса, - прокаркал он, принюхиваясь к рукаву своей куртки.
Хейзэл кивнула и медленно отправилась к стойке, изо всех сил напрягая слух, чтобы услышать окончание разговора, но ей что-то мешало. К обычным пьяным голосам посетителей примешался еще один, мягкий и тихий. Он как будто шептал Хейзэл прямо на ухо.
Слова были незнакомыми, напевными, как старая колыбельная, и они повторялись вновь и вновь, то громче, то тише. Хейзэл оглянулась по сторонам, но никто, кроме нее, казалось, ничего необычного не слышал. А голос все продолжал шептать - ласково, тягуче.
Чьи-то длинные пальцы погладили ее по голове, мягко проведя по длинной косе, но когда Хейзэл подняла руку, то ухватила только воздух. А слова все лились и лились ей в уши, заглушая все прочее: и разговоры в трактире, и непогоду за окном.
Хейзэл показалось, что кто-то нежно взял ее лицо в ладони и прикоснулся холодным поцелуем к ее губам, и по венам словно пробежался ледяной огонек. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение, и все пропало - и голос, и призрачные прикосновения. Вокруг снова стало жарко, и громко, и удушающе хмельно.
Она зачерпнула миской жареный арахис из чана. На самом верху оказались пять орешков - маленьких, сморщенных, и поджаренных чуть ли не до черноты. Хейзэл рассмотрела их и с одной стороны, и с другой, а потом вдруг, повинуясь странному желанию, поднесла миску к губам, будто желала поцеловать бедные неказистые орешки. Она зашептала - быстро и уверенно. Слова вылетали из ее рта, как давно заученное стихотворение, хотя она услышала их лишь несколько секунд назад.
Мужчины сухо поблагодарили ее. Они больше не обсуждали старую ведьму: их разговор свернул в более безопасное русло обсуждения погоды и налогов, и поэтому потерял для Хейзэл всякую привлекательность.
Кроме того, народ из-за бури снаружи все прибывал и прибывал, и нужно было разнести пива и горячего грога всем заблудшим путникам и морякам. Хейзэл с трудом протиснулась к стойке сквозь плотную толпу людей, когда дикий, полный ужаса крик заставил ее вновь обернуться к тому углу, в котором сидели новые охотники на ведьм. Две тяжелые кружки легко выскользнули у нее из руки, заливая липким напитком носки ботинок, но Хейзэл едва ли обратила на это внимание. Она не могла отвлечься от жуткого зрелища, представшего ее глазам.
Пятеро мужчин, что недавно были серьезны и насторожены, сейчас корчились в страшных муках, хватая согнутыми пальцами воздух вокруг себя или царапая ногтями горло. Из ртов у них с тихим грозным шипением выползали змеи, выпрыгивали с утробным кваканьем лягушки, вылетали с мерным жужжанием стрекозы и пчелы. Едва оказавшись на свободе, змеи вонзали острые зубы в людей, мечущихся от паники, а пчелы жалили им лица. Ни один из мужчин не мог даже закричать - Хейзэл видела, как судорожно сжимаются их горла, выталкивая из себя злобных чудищ, как по лицу стекают слезы бессилия и боли.
Остальные посетители бросились врассыпную, забыв про бурю снаружи. Из распахнутой двери доносился рев шторма и свист ветра, но даже он не мог заглушить шорох ползущих по полу тварей.
Хейзэл обхватила лицо руками. Она знала, что была виновата в произошедшем. Это она принесла им арахис: пять сморщенных, горьких от ведьминого проклятия орешков. Хейзэл торопливо зашептала извинения, не отрывая взгляда от стола в углу, но никто ее уже не слышал. Пятеро мужчин, которые еще недавно праздновали свой триумф, были мертвы.
Змеи и лягушки постепенно выползли на улицу и растворились в ночной тьме, пчелы и стрекозы порхали под потолком и облепляли лужицы разлитого пива. Хейзэл в одиночестве стояла посреди пустого трактира, не смея пошевелиться, и дрожала от страха и холода. Она засунула руки в карманы шерстяной кофты, желая согреться, но рука ее вдруг нащупала внутри что-то мелкое и острое, чего там раньше не было. Хейзэл зачерпнула целую горсть и вытащила руку.
На ладони у нее лежали мелкие осколки рубинов.

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 07 окт 2017, 18:03 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 15:20
Сообщений: 70
Небольшой набросочек в честь дня рождения главного садовода форума :138:

Изображение


P.S. В карандаше она была больше похожа на Иру, честное слово! :bk:

_________________
Первое правило закрытого клуба клаустрофобов — никому не говорить, что он закрытый.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Кондитерская (ЛеНуар)
СообщениеДобавлено: 07 окт 2017, 19:23 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован:
23 сен 2012, 14:23
Сообщений: 5015
Да и сейчас сходство есть :bra_vo:

_________________
But the truth is I need others to find the will, to find the point in anything...©


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  

Яндекс.Метрика